— Спокойно, лейтенант, — произнес он предупреждающе.

— Кто вы такой? — Слова с трудом вылетали из пересохшего и распухшего рта.

— Просто знакомый, ваш хороший знакомый. Как вы себя чувствуете? Нормально?

— Господи, совсем нет! Что случилось?

— Вам просто заехали по башке бутылкой, лейтенант. Бармен вывел вас из игры, чтобы вы не прибили парня.

— Наверное, я позволил себе лишнее. Проклятье, из-за чего же я подрался? Что-то там с женщиной...

— Да, так всегда бывает. Сумеете дойти до моей квартиры? Вам надо отоспаться. У меня, конечно, не дворец, но, если хотите, можете остаться на какое-то время.

— Вы не назвали себя. Я вас не знаю, правда?

— Моя фамилия Милн. Гарри Мили. — У него всегда была наготове эта фамилия, когда по какой-то причине он не хотел пользоваться своей. — Я находился в кафе и видел, как вас съездили по голове. Поэтому подумал, что стоит убрать вас оттуда до появления полицейских. Здешние полицейские могут причинить большие неприятности.

— Вы очень любезны. Но я не хочу злоупотреблять вашим...

— Не думайте об этом. Мне понравилось, как вы деретесь. Я и сам одно время немного занимался боксом. Пойдемте, если можете идти.

Тейлора пошатывало, но он был в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Лэрри провел его через заднюю дверь здания и поднялся на свой этаж в грузовом лифте, потому что не стоило рекламировать тот факт, что у него гость. Женщина — другое дело. Девочки, которые приходили к нему, только поднимали его престиж. Если же их репутация была не на высоте, то он ходил к ним сам.

Тейлор вел себя податливо, как котенок, и не проронил ни слова, пока они не вошли в квартиру. Там он спросил, где находится ванная, и торопливо пошел туда. Пока Тейлор рыгал и отхаркивался над унитазом, Лэрри снял со стен свою коллекцию голых женщин с автографами и закрыл ее в ящике стола. Пока их отношения не прояснились, подумал он, ему следует постараться произвести хорошее впечатление. А события развиваются таким образом, что они с Тейлором могут стать закадычными друзьями. Вот будет хохоту, если это случится. Он был настоящей козырной картой, ценной штучкой. Лэрри даже немного жалел, что нет зрителей, но, понятно, он никому не мог довериться. Он был настолько скользким, что даже сам себе не верил.

Когда Тейлор вернулся, он действительно ни на что не годился, кроме как на то, чтобы лечь в кровать. Кровь отлила от его загорелого лица, и оно теперь было темно-желтушного цвета. Лоб блестел от пота, а глаза слезились от тошноты. Правда, походка стала ровнее, и это было хорошим признаком.

— Чувствуете себя лучше?

— Да. Я освободился от этого дерьма. Не привык пить виски.

— Как голова?

— Не так уж плохо. Кажется, кровоподтеков нет.

— Вам повезло, что бутылка не разбилась.

— Думаю, вы правы. Ну, я, пожалуй, потопаю...

— Лейтенант, не надо этого делать. Куда вы собираетесь идти?

— Между прочим, моя фамилия Тейлор. — Он пожал руку Лэрри. — Не знаю, как вас и благодарить.

— Чего уж там! Вы сейчас не в состоянии куда-то идти. У вас есть где остановиться?

— Пока нет. Но не могу же я злоупотреблять и дальше вашим временем.

— Оставайтесь здесь, черт возьми. Вы можете занять другую кровать. Приведите хоть одну причину, почему бы вам этого не сделать.

— С вашей стороны очень любезно...

— Бросьте! Я сделаю то же самое для любого, в смысле — любого ветерана. По-моему, мы все задолжали вам — парням, которые сражались на войне. — Господи, какая ахинея! Но он постарался вложить побольше искренности в свой голос.

— Если вы уверены, что это вам не помешает. Признаюсь, я чувствую себя неважно и мне будет нелегко искать жилье на ночь глядя.

— Считайте, что вопрос решен, лейтенант. Можете оставаться у меня столько, сколько захотите. Вы даже можете воспользоваться одной из моих пижам — мы примерно одинаковой комплекции, да? И пожалуйста, не надо лишних слов. Вот ваша кровать.

В половине одиннадцатого Брет уже опять спал, а Лэрри тихонько выскользнул из квартиры, чтобы не опоздать на встречу с Паулой Вест.

Глава 12

Сознание Брета протестовало против яркости утра. Он наполовину проснулся и слегка приоткрыл глаза, остро ощущая сверкающие иглы лучей, проникавших через щели жалюзи. Он опять закрыл глаза, пытаясь отыскать концы своих снов. Но их тени ускользали от него, подобно призракам. Реальность, как акушерские щипцы, за голову вытянула его боль, заставляя ощутить унижение. Он сел на кровати и попытался стряхнуть все это с себя, но боль и унижение не проходили. Боль четко сосредоточилась в затылке, а унижение погрузилось в глубины желудка и переросло в тошноту. Пересохшим горлом он сделал глотательное движение.

Воспоминание о том, что ему надо сделать, нахлынуло вол ной, и он взглянул на ручные часы. Уже почти девять. Он потратил целую ночь на пьянку, драку и сон и нисколько не приблизился к человеку, который убил его жену. Он спрыгнул с кровати и быстро начал одеваться.

Внезапно он почувствовал, что кто-то за ним наблюдает с кровати у противоположной стены комнаты. Он полу обернулся и увидел человека, который опирался на локоть и криво улыбался. Как фамилия этого мужчины? Милл? Нет, Милн. Гарри Милн. Их разговор накануне ночью донесся до него откуда-то издалека, отражаясь эхом от дырявых стен его похмелья.

— Доброе утро, — обратился к нему мужчина с другой кровати. — Хорошо спали?

— Очень. Должен поблагодарить вас за предоставленную кровать.

—Не за что. Можете пользоваться ею, сколько захотите. Я же не могу спать сразу на двух кроватях.

— Вы разрешите мне вам заплатить?

По какой-то причине этот вопрос показался смешным Гарри Милну. Он рассмеялся с детской непосредственностью.

— Господи, нет! Это же не меблированные комнаты для сдачи жильцам. Я кое-что делаю для своих друзей, но денег не беру. — Он щелкнул пальцами. — И отделываюсь от них с такой же легкостью, когда мое настроение меняется. И коли уж мы затронули эту тему, то должен сказать, что ваше настроение вчера менялось довольно быстро. Мутит с похмелья?

— У меня пересохло в горле.

— Минуточку. Принесу молока из холодильника.

— Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Никакого беспокойства. — Он соскочил с кровати и затопал по комнате.

Брету не понравилась его кошачья манера передвигаться, но он подавил в себе это чувство. Человек относился к нему, как к брату, и он не имел права осуждать его.

Лэрри показалось, что что-то неладно. Может быть, этот парень все-таки знает его? Может быть, он в чем-то ошибся? Нет, это исключается. Причина, вероятно, была простой. Например, гостю не нравится разговаривать в полуодетом виде. Впрочем, ему нечего стыдиться, имея плечи, как у быка. Для отличной фигуры (как у самого Лэрри) они несколько тяжеловаты, но у него тоже быстрая реакция — отличный боксер полутяжелого веса с быстрой реакцией. В какой-то момент у Лэрри появилось желание сразиться с ним. И не потому, что он имел что-то против гостя, а просто ради интереса. Было бы интересно пощупать друг друга с полминуты. Со своим опытом на ринге он смог бы измочалить парня шестью ударами. И это было бы забавно. А если подумать, то очень даже забавно.

Тейлор взял свои синие брюки и начал их надевать.

— Эй, — окликнул его Лэрри от двери. — Это нельзя носить. — Он показал на треугольный клок, свисавший с правой брючины. А кроме того, вся униформа была запачкана грязью, которую не отчистить щеткой.

— Проклятье! У меня с собой нет другой одежды. Ему и не пришло в голову, что можно заехать к Пауле за своими вещами. Он не хотел встречаться с ней до тех пор, пока не сделает то, что надо. К тому же она, возможно, позвонила в госпиталь и сообщила, что он нарушил данное слово. Может быть, его уже разыскивают.

— Послушайте, — предложил Милн, — мы почти одинаковой комплекции. Вы можете надеть один из моих костюмов. А я отнесу вашу форму портному, который работает тут, за углом. К вечеру он вернет ее в полном порядке.